Seit dem letzten Wochenende eskaliert der Konflikt zwischen Armenien und Aserbaidschan um Bergkarabach zum offenen Krieg. Dadurch wird dieser sonst oft nicht beachtete Konflikt in Deutschland wahrgenommen. Anlass genug für uns, mit Heiko Langner, der sich seit Jahren mit dem Bergkarabachkonflikt befasst, über die aktuelle Eskalation aber auch die Hintergründe und möglichen Pläne zur Befriedung des Konflikts zu sprechen.
…Das völlig verarmte Armenien setzt auf Russland als Schutzmacht, die dort Tausende Soldaten und Waffen stationiert hat. Das öl- und gasreiche und militärisch hochgerüstete Aserbaidschan hat das Nato-Mitglied Türkei als verbündeten Bruderstaat.
Im Konflikt um die umkämpfte Südkaukasusregion Berg-Karabach setzt Armenien im Fall einer weiteren Eskalation auf Russland als Schutzmacht. Der russische Militärstützpunkt in Gjumri sei der wichtigste Sicherheitsfaktor in der Region, sagte der armenische Botschafter in Moskau, Wardan Toganjan, der Agentur Interfax. Am Dienstag soll sich der UNO-Sicherheitsrat in einer Dringlichkeitssitzung mit dem Konflikt befassen.
Ненаучные и опасные политические игры
Интервью советского и российского этнолога Сергея Арутюнова обозревателю «Эхо Кавказа» Вадиму Дубнову посвящено исторической полемике, связанной с правом называться Аланией – крупнейшим некогда государством на Северном Кавказе. Эта полемика обострилась на прошлой неделе в связи с митингом протеста в Северной Осетии, на котором собравшиеся довольно остро реагировали на подобные попытки со стороны соседней Ингушетии.
Вадим Дубнов: В последние годы, особенно в последнее время и дни, обострилось состязание за право называться Аланией: в Ингушетии Магас назвали в честь столицы Алании, Южную Осетию тоже предлагают назвать Аланией. Почему всем так хочется быть именно Аланией и какие основания считаться Аланией у кого есть?
Сергей Арутюнов: Если бы монголы не дошли до Кавказа, если бы их где-то остановили, то сегодня на Кавказе было бы четыре нации, четыре государства. Это были бы Грузия, Армения, Азербайджан и большое государство Алания на Северном Кавказе с осетинским языком. Но история распорядилась иначе.
Вадим Дубнов: И это этнически были бы предки современных осетин?
Сергей Арутюнов: Да, это этнически были бы потомки древнейшего населения Кавказа, смешавшегося с потомками скифов и сарматов и воспринявшего их язык.
Вадим Дубнов: Т.е. аланов к сарматам вы не относите изначально…
Сергей Арутюнов: Нет, это как матрешка: вы открываете киммерийскую куклу и вынимаете оттуда скифскую куклу, потом вы открываете скифскую и вынимаете оттуда сармата, потом вы открываете сармата и вынимаете оттуда алана, потом вы открываете алана и вынимаете оттуда уж совсем маленькую последнюю куколку – осетина.
Вадим Дубнов: А какие еще «куклы» мы можем вытащить из аланов?
Сергей Арутюнов: Больше никаких, потому что, возможно, часть восточных скифов и говорили на тюркском языке, кочевники всегда смешаны – это такой котел, в нем все варится, булькает, смешивается и заново порождается.
Вадим Дубнов: Означает ли это, что вайнахи тоже имеют право считать себя аланами?
Сергей Арутюнов: Категорически нет. Вайнахи – это вайнахи. Это люди, говорящие на нахско-дагестанских языках, это коренное население Кавказа. Уже восемь тысяч лет назад большая часть территории Кавказа говорила на северокавказских языках.
Вадим Дубнов: Т.е. упрощенно можем сказать, что вайнахи – это тоже матрешка, но совершенно другая…
Сергей Арутюнов: Нет, это не матрешка, потому что это такой, достаточно целый чурбанчик, стабильный, который сохранялся, только сокращался. Вайнахи занимали всю Восточную Грузию – грузин тогда там еще не было, всю Восточную Армению, в том числе и долину Аракса, потому что есть населенные пункты, которые носят типично вайнахские названия: крупное село Малишка, Арцах – армянское название Карабаха, но оно не армянское, а доармянское, доиндоевропейское, – и масса других вещей. Прародина армян находится на слиянии Мурата и Карасу, в Восточной Анатолии, а урарты были родственники как раз вайнахов и дагестанцев.
Вадим Дубнов: Т.е. мы можем сказать все-таки, что единственными нынешними кавказцами, которые имеют право примерять к себе название Алании, получаются только осетины, или это не совсем корректно?
Сергей Арутюнов: Нет, это не совсем корректно, потому что потомками алан являются балкарцы и карачаевцы, но они очень давно перешли на тюркский язык. Смешанное, конечно, там было население, но я думаю, что уже примерно тысячу лет тому назад и восточно-иранская, т.е. иронская или какая-то аланская речь, она же протоосетинская речь уже не звучала, а звучала в основном тюркская. Когда говорят: «Эй, дружище!», или когда по-грузински говорят: «Кацо», что означает просто «человек», «человече», так вот карачаевцы друг друга окликают: «Эй, алан!».
Вадим Дубнов: Черкесы имеют такое право?
Сергей Арутюнов: Нет, черкесы гораздо древнее. Черкесы существовали в бассейне Кубани, вообще на всем Северо-Восточном Кавказе до того, как там появились предки алан.
Вадим Дубнов: Тогда переходим ко второй части вопроса: почему так хочется быть Аланией?
Сергей Арутюнов: Потому что есть прекрасная книга Владимира Александровича Кузнецова «Очерки истории алан», и эта книга показывает, что аланы занимали весь Северный Кавказ, значительную часть, в свое время, Украины, до того, как там появились славяне. И одновременно с ранними славянами, в раннем Средневековье, значительную часть Европы. Во Франции 30 городов, которые имеют в своем названии корень «алан», и наиболее известен из них Алансон. Имя актера Алена Делона, наверное, вам известно, так вот его называют Аленом, потому что у европейцев сохраняется память, значительную роль в формировании которой у их предков тысячу или даже полторы тысячи лет тому назад играли аланы.
Вадим Дубнов: Аллен Даллес и Эдгар (Аллан) По из этого ряда?
Сергей Арутюнов: Эдгар Аллан По, конечно, из этого ряда. Алан-Ален – это все имена, восходящие к аланам. Есть книга, которая утверждает, что в формировании тех королей, которые дошли до нас в преданиях о рыцарях Круглого стола короля Артура, было не только кельтское участие и, может быть, даже не столько кельтское участие, сколько главное участие принимали аланы. Ну, какое-то, несомненно, принимали.
Вадим Дубнов: Насколько безобидной может быть такая игра в политическую топонимику?
Сергей Арутюнов: Понимаете, политические игры никогда не бывают безобидны. Надо отделять зерно исторической истины от обильной шелухи политических игр вокруг этого зерна.
Вадим Дубнов: Вот сейчас Южная Осетия пытается стать Аланией, Северная Осетия давно…
Сергей Арутюнов: Южная Осетия, так же как и Северная Осетия, поскольку они населены осетинами, говорящими на иронском языке, бесспорно, являются наследниками алан. Но, повторяю, наследниками алан являются балкарцы и карачаевцы тоже. Это, по существу, один народ, но все-таки именно у карачаевцев сохранилось больше памяти – на территории Карачаево-Черкесской Республики есть ряд крепостей и храмов, которым тысяча и более лет, но которые, в общем, конечно, аланские. Есть один бесспорный памятник, правда, чеченцы и ингуши утверждают, что надпись на этом памятнике можно и по-чеченски прочитать. Но это ненаучно. Где-то в районе Зеленчука обнаружен был этот памятник – каменный столб, на котором надпись греческими буквами, очень похожими, кстати, на кириллицу, на русские буквы. Надпись эта легко читается, и, конечно, эта надпись на языке, который можно назвать древнеосетинским, а можно назвать и аланским языком. Эта надпись на аланском языке.
Вадим Дубнов: Какие политические последствия, по-вашему, могут иметь эти топонимические претензии?
Сергей Арутюнов: Пока Ингушетией руководит такой человек, как (Юнус-Бек) Евкуров, человек достаточно трезвый и, в общем-то, с благими намерениями, которые, в отличие от многих других благих намерений, дорогу в ад, пожалуй, не мостят, а мостят дорогу к достаточно здоровому будущему. Я думаю, что эти игры в алан неопасны. Конечно, они, как любые игры, могут, заигравшись, доиграться до всякой беды. На это должны быть какие-то все-таки политики – трезвые и в меру честные, которые бы остановили… Ну, совсем честных политиков просто не бывает – политика сама по себе не очень честное занятие, но есть какая-то мера. Так вот, по-моему, эта мера пока соблюдается, и особой опасности здесь нет.
Berg-Karabach: Ein schwelender Konflikt
Ein vergessener Konflikt: Vor 21 Jahren endete der Krieg zwischen Armenien und Aserbaidschan um die Region Berg-Karabach. Doch Frieden herrscht nicht. Bis heute sind Tausende von Soldaten und Scharfschützen entlang der Waffenstillstandslinie in der südkaukasischen Region Berg-Karabach stationiert. Seit Ende des Krieges 1994 kommt es dort noch immer zu einer hohen Anzahl von Todesfällen.
In Berg-Karabach eskaliert der Konflikt zwischen Armenien und Aserbaidschan. Warum gerade jetzt – und wer steckt hinter dem Krieg im Kaukasus? Ein Überblick.
Der Wissenschafts- und Kulturverein EuroKaukAsia e.V. freut sich, das in Zusammenarbeit mit dem Lehrstuhl Geschichte Aserbaidschans der HU-Berlin durchgeführte Forschungsprojekt: „The Karabakh Conflict in Selected German Media, 1988–2008″ vorzustellen. In dem von 2014-2015 laufenden Projekt, unter der Leitung von Prof. Eva-Maria Auch und Dr. Rasim Mirzayev, untersuchten die Doktoranden Nargiza Abdullaeva und Ziya Gaziyev sowie die Studenten Juliane Kose und Hasan-Ali Yıldırım die deutsche Medienberichterstattung über den Karabach-Konflikt von 1988-2008.
In Anbetracht aktueller Entwicklungen in Krisengebieten wie Syrien oder der Ukraine stellt sich die Frage nach der Rolle der medialen Berichterstattung auf besonders brisante Weise. Wie objektiv und stereotypenfrei wird unsere Gesellschaft über die tatsächlichen Entwicklungen in diesen Regionen informiert? Welche Rolle spielen die Medien als „vierte Macht“ bei der gesellschaftlichen Meinungsbildung und politischen Entscheidungen?
Retrospektiv – im Kontext älterer bzw. sogenannter „eingefrorener“ Konflikte – ist besonders von Interesse, wie sich Stereotypen und Zerrbilder bis in die Gegenwart reproduzieren. So ist es kein Zufall, dass sich das Projekt, dessen Ergebnisse hier vorgestellt werden, mit den Problemen der Berichterstattung über Krisengebiete und Konflikte in deutschen Medien befasst. Im Mittelpunkt steht dabei einer der zentralen Konflikte während des Zerfalls der UdSSR: der Karabach-Konflikt zwischen Armenien und Aserbaidschan in Südkaukasien.
Auf der Basis der digitalen Erfassung aller Beiträge zwischen 1998 und 2008 mit Hilfe des Datenbearbeitungssystem MAXQDA, welches eine computergestützte Datensammlung und Textanalyse ermöglicht, erfolgte eine quantitative und inhaltliche Analyse der Pressemeldungen in „Zeit“, „F.A.Z.“, „Spiegel“ und „ND“. Die Ergebnisse werden den Leser überraschen – oder auch nicht …
Der abschließende Forschungsbericht liegt nun in englischer Sprache vor und kann hier kostenfrei heruntergeladen werden:
Karabakh Conflict in Selected German Media
Eine gedruckte Version des Forschungsberichts liegt zudem in deutscher, englischer und aserbaidschanischer Sprache vor und kann gegen eine Schutzgebühr von 5 € pro Stück unter folgenden Links bestellt werden:
Zum Bestellformular der englischen Version/ order form english version (pdf)
Zum Bestellformular der deutschen Version (pdf)
Das Projekt wurde gefördert durch das „Council on State Support to Non-Governmental Organizations under the Auspices of the President of the Republic of Azerbaijan“ (CSSN)
English version:
Given current developments in crisis regions such as Syria and the Ukraine, it is with ever increasing urgency that the question of the media’s role in shaping public opinion and influencing political decisions be addressed. To what extent is our society kept informed of current events in these regions in a way that is both objective and free of stereotypes? What role do the media play as a “fourth power” in shaping public opinion and influencing political decisionmaking?
Retrospectively, so-called “frozen” conflicts are of particular interest because of the questions they raise about the ways stereotypes and caricatures retain their currency to this very day. Hence it is no accident that the current project, the results of which are presented in this paper, was launched in order to investigate problems associated with the coverage of crisis regions and conflicts by the German media.
A central position in this regard is occupied by one of the most significant conflicts to emerge out of the break-up of the USSR: the Karabakh conflict between Armenia and Azerbaijan in the South Caucasus. Based on the digital encoding of all the newspaper reports from 1988 to 2008, with the help of the data processing system MAXQDA – which affords computerized collection of data and analysis of text – quantitative and content analysis was conducted of the reports in ‘Die Zeit’, ‘F.A.Z.’, ‘Der Spiegel’ and ‘ND’. The results will likely come as a surprise to the reader – or perhaps not…
“Lamaras Briefe oder vom Untergang des Kommunismus”
ein Briefroman von Helga Kurzchalia (Lichtig Verlag, Berlin 2010)
Nachwort: Lasha Bakradze, Publizist (Staatliches Leonidse Literaturmuseum Tbilissi)
Helga Kurzchalia ist Psychologin und Autorin und lebt in Berlin. 2010 ist ihr Briefroman „Lamaras Briefe oder vom Untergang des Kommunismus“ im Berliner Lichtig Verlag erschienen. Der Roman besteht aus der Korrespondenz einer georgischen und einer (zuerst DDR- dann gesamt)deutschen Familie zwischen 1984 und 1996.
… weiterlesen
Ein neuer Krieg um Bergkarabach
...weiterlesenDer Karabach-Konflikt: wie objektiv berichten die deutschen medien darüber?
...weiterlesenArmenien: eine Gesellschaft voller Hass. Wie kommt es dazu?
...weiterlesenKonflikt zwischen Russland und Georgien:
Noch ein letzter Schritt zum Krieg?
